Спокойно посмотреть в будущее

Татьяна Гурова, Евгения Смоленская, Генрих Эрдман, «Эксперт», № 47 (493)

Подводить итоги года можно по-разному. Можно анализировать численные результаты. Можно анализировать решения и процессы, из которых сложился год. В данном случае мы выбрали второй путь, собрав за одним столом почти десяток влиятельных игроков российского фондового рынка. Нашей целью было узнать максимально конкретно о том, какие свои решения уходящего года управляющие паевых фондов считают лучшими, а какие ошибочными, как они будут корректировать свои стратегии на следующий год. Мы рассчитывали, что и самим управляющим будет интересен откровенный разговор с коллегами. Эти посылки определили и неформальность беседы, и профессиональный уровень разговора. В «круглом столе» участвовали: Дмитрий Ларин (УК «Пиоглобал Эссет Менеджмент»), Максим Тишин (УК «ОФГ-Инвест»), Андрей Рыбкин (УК «АВК Дворцовая площадь»), Евгений Зайцев (УК «Атон-Менеджмент»), Никита Коренцвит (УК «Солид-Менеджмент»), Анатолий Милюков (»Альфа-капитал»), Владимир Цупров (»КИТ-Финанс»), Эдвард Жук (»Кэпитал Эссет Менеджмент»). На «круглый стол» мы пригласили также УК «Уралсиб» и УК «Тройка Диалог), но, к сожалению, они прийти не смогли. Мы планируем в дальнейшем регулярно, раз в полгода, обращаться к технологии «круглого стола».

 — Тема нашего разговора очевидна — итоги года и прогноз. Первый вопрос для раскрутки. Этот год оказался слишком неожиданно удачным для фондового рынка. Мы, например, в своем первом выпуске D` не предполагали такого ралли, какое случилось летом. Судя по итогам работы паевых инвестиционных фондов, которые в абсолютном своем большинстве проиграли рынку (за предыдущие двенадцать месяцев индекс РТС вырос на 62 процента, и только 15-20 процентам ПИФов удалось взять эту планку), для многих из вас это тоже было неожиданностью. Так ли это?

Дмитрий Ларин, «Пиоглобал Эссет Менеджмент»: Почему большинство из нас проиграло рынку? Надо вспомнить конец 2004 года — опцион с «Юганскнефтегазом», наезд на «Вымпелком», ожидание, что следующим будет Владимир Потанин. Опасения были очень серьезные. Исходя из этого, в первый квартал этого года в фондах акций мы держали всего 20-30 процентов. Но чем дальше мы отходили от «дела ЮКОСа» и видели, что нет новых атак на капитал, что фактически установлены новые правила игры и бизнес их принял, что администрация президента следует этому пути, что огосударствление экономики ведется плавно, тем больше успокаивался рынок. В июне было принято решение, что государство получает акции «Газпрома» по справедливой цене — это был важный знак. Важно было и то, что «Газпром» купил «Сибнефть» по рыночной цене. К тому же устаканились цены на нефть, про которые в начале года все было непонятно. Более того, основные инвестиционные дома повысили средние долгосрочные прогнозы на нефть с 26 до 38 долларов за баррель, и это напрямую повлияло на оценку наших предприятий. Все вместе это и привело к ралли, но ожидать его было сложно.

Анатолий Милюков, «Альфа-Капитал»: Мне тоже кажется, что основная проблема управляющих в 2005 году заключалась в жестком пессимизме 2004 года. Причиной того, что «Альфа-Капитал» прошел 2005 год хорошо, оказавшись в числе фондов, обыгравших рынок, в том, что мы не поддались этому пессимизму. Нашим директором по инвестициям оказался опытный американец, с двадцатипятилетним стажем инвестиций, и весной на дискуссиях инвестиционного комитета, где русские управляющие советовали выходить из акций, он сказал: «Не стоит дергаться. Россия сегодня — самая дешевая страна в мире». В результате наш фонд сохранил свою позицию. Несостоявшееся майское падение еще прибавило оптимизма. Ну а потом и цены на нефть не упали, а выросли, и ставки американские менялись очень плавно. И, как итог, произошло то, что должно было произойти: Россия получила адекватную оценку на фоне колоссального притока внешних денег, самого большого притока денег в фонды развивающихся рынков. Так что, мне кажется, главная рекомендация, как не проиграть рынку, — в какой-то момент спокойно, дистанцированно посмотреть в будущее.

 — То есть ваши выдающиеся показатели это результат того, что вы инвестировали в акции до старта летнего ралли?

Анатолий Милюков: «Затаймить» этот процесс очень сложно. Конечно, ты хочешь всегда собрать весь рост. Но для того, чтобы собрать все, нужно просто быть инвестированным. Другого выхода, к сожалению, нет. Эта и была наша тактика. Причем инвестировали мы долго и жестко, в то время как очень многие «покидали поезд», как оказалось, идущий вперед. Потом они пытались запрыгивать в него еще и еще раз, но ничего хорошего в этой стратегии, кроме under performance (недополучение прибыли), нет.

Вообще говоря, чтобы заработать на рынке много денег, нужно принять очень немного, но очень сложных решений. В 2004 году нужно было держать «Газпром», не брать ЮКОС и облегчиться после первого квартала (накануне объявления о торможении роста китайской экономики и повышения процентных ставок в США. — «Эксперт»), сколь бы оптимистичным все ни казалось. В этом году нужно было просто тупо и долго держать много акций.

Эдвард Жук, «Кэпитал Эссет Менеджмент»: Мы можем анализировать и приводить логичные объяснения, но, когда принимались эти решения, очень многие вещи были неочевидны. Рынок живет ожиданием. В прошлом году ожидание было плохое: общий страх не только из-за изменения политики нашего государства, но и из-за политики изменения ставок в США, ожиданий того, что начнется отток средств со всех развивающихся рынков, что упадут цены на нефть. Вся совокупность этих ожиданий не давала российскому фондовому рынку вырасти в 2004 году. Но в то же время компании зарабатывали деньги, инвестировали в развитие собственного бизнеса, и бизнес их эффективно развивался. Поэтому, когда ожидания изменились, все стали обращать больше внимания на фундаментальные оценки. Другое дело, что сейчас рынок уже оторвался от фундаментальных оценок — например, предполагается, что в ближайшие пять лет он будет расти на 20-30 процентов ежегодно. Оправдается такой прогноз или нет, мы не знаем, потому что многие риски (политическая дестабилизация, корпоративные скандалы внутри страны, дестабилизация со стороны внешних рынков) сохраняются, и предвидеть их сложно.

Андрей Рыбкин, АВК «Дворцовая площадь»: Для нас вопрос состоит в том, когда рост закончится. Рынок вырос очень хорошо, и было неплохо заработано, но подводить итог можно только на коррекции. Ожидание этой коррекции заставляло многие управляющие компании что-то делать со своими позициями. У нас количество фондов достаточно велико. Есть фонды, которые полностью держали позицию в акциях, — это фонд ТЭКа. По другим фондам мы изменили портфели, хотя позиция по акциям осталась значительной. Эти изменения, на наш взгляд, смягчили бы ту коррекцию, которую мы ожидали.

Анатолий Милюков: Мне кажется, что у рынка есть фундаментальная проблема — недостаток капитала. Это заставляет нас придерживаться одной стратегии и формирует особый российский подход к управлению портфелями, когда управляющий чувствует себя ответственным за все. То есть, когда рынок растет, ты должен вырасти больше рынка, а когда рынок падает, ты должен не потерять. Западный подход несколько другой. Если ты декларируешь, что инвестируешь в акции, то ты вкладываешь деньги в акции и просто стремишься обыграть рынок, принимая тот факт, что в случае падения рынка потери неизбежны.

У нас в фонде, если управляющему не нравится рынок, он может сократить позицию в фонде акций до 70-75 процентов. Не более того. Этот подход кажется в России несколько циничным, но в этом году он дал фантастический результат. Целевая доля акций в нашем портфеле составляет 90-95 процентов, в 2005 году иногда до 100 процентов.

 — Но ведь многим эта стратегия может показаться рискованной.

Анатолий Милюков: Ответ на это замечание дали наши западные коллеги много лет назад: наличность люди могут держать сами. Управляющему могут простить, когда его фонд вырос меньше, чем рынок, но никогда не простят, если рынок вырос, а его вообще не было в акциях. Это не то, за что нам платят деньги, причем очень большие. Я надеюсь, что результаты этого года заставят инвесторов согласиться с таким подходом.

Андрей Рыбкин: Я соглашусь с тем, что требуется более простая и прозрачная стратегия. У нас есть два фонда. Они придерживаются индексной стратегии. В одном фонде предприятия только топливно-энергетического комплекса, то есть нефть, газ, энергетика; во втором — только связь. Результаты совершенно разные. По ТЭКу — 50 процентов доходности, по связи — меньше 20 процентов. Что мы будем делать? Мы будем совершенствовать свою линейку, делать фонды, которые привязаны к каким-либо бэнч-маркам (индексы РТС, ММВБ и другие индикаторы рынка). И если объявлен фонд акций, то это должен быть фонд акций, а если фонд облигаций, то фонд облигаций.

Анатолий Милюков: Я хочу сделать еще несколько замечаний. В этом году выбрали практически весь free-float голубых фишек. Особенно сильно росли акции, вокруг которых разворачивались «стратегические» сюжеты. Тот же «ЛУКойл». Весь год его покупала ConocoPhilips, и именно это имело значение для рынка. По РАО ЕЭС в начале года был мощный игрок, связанный со стратегом, который этими акциями очень интересуется. Дисбаланс между предложением бумаг в количественном выражении и деньгами, которые претендовали на покупку этих бумаг, привел к тому, что мы увидели 60 с лишним процентов роста за год.

А что делать в следующем году? Бумаг на рынке мало. Если произойдет какое-то расширение, это будет очень хорошо. Только мне сдается, что с нашей инвесторской базой этого расширения может не произойти. Сейчас длинных средств на российском рынке всего один миллиард долларов — открытые и интервальные фонды. Все остальное — быстрые деньги: хедж-фонды, банковские проббуки, проббуки брокерских компаний и инвестиционных банков. То есть это деньги, которые в любой момент готовы отойти и поэтому предпочитают инвестировать в «голубые фишки».

Самые удачные и самые неудачные сделки

 — Давайте поговорим о ваших самых неудачных вложениях в этом году. Просим конкретно называть эмитента.

Андрей Рыбкин: Боюсь, что вы не услышите конкретных эмитентов. В этом году не было такого эмитента, в которого люди вложили бы свои деньги и очень сильно потеряли. Могли недозаработать.

 — Переформулируем вопрос с потери доходности на упущенную прибыль. Например, не надо было в РАО входить или в «Ростелеком».

Анатолий Милюков: Мне кажется, МТС в этом году всех удивила, это была хорошая бумага во всех отношениях, с хорошими перспективами, но там все время происходит что-то, что мешает ей расти.

Дмитрий Ларин: Наши проблемы — компании связи. «Дальсвязь» и «Северо-Западный Телеком» выросли. Но то, что мы держали в позиции нескольких эмитентов связи, которые не выросли, например «Уралсвязьинформ» и «Волгу-Телеком», не позволило показать определенную доходность.

Евгений Зайцев, «Атон-Менеджмент»: Нас тоже «обрадовал» «Уралсвязьинформ». Эта бумага стала якорем ускорения для нашего портфеля.

Эдвард Жук: Расстроила связь — «Уралсвязьинформ», «Ростелеком».

Владимир Цупров, «КИТ-Финанс»: В конце лета фонд увеличил долю телекомов. Закладывались на случай падения рынка, выбирали бумаги, потенциал снижения которых был меньше. Мы очень надеялись, что во втором полугодии эти телекомы покажут результат как минимум наравне с рынком. Но по факту оказалось, что это было не самое удачное решение.

 — К вам конкретный вопрос. У вас есть два фонда — «Российская нефть» и «Российская электроэнергетика». Разница в доходности по ним меньше процента, хотя динамику акции показали совершенно разную — нефть росла очень сильно, энергетика куда слабее.

Владимир Цупров: У нас эти фонды существуют три-четыре года. С момента их запуска результаты по электроэнергетике самые лучшие, что в принципе удивительно.

 — Вы инвестируете и в российскую нефть, а она отстала на двадцать с лишним процентов от индекса. Какие нефтяные компании оказались балластом?

Владимир Цупров: До осени в нашей компании была политика, что де-факто у нас не индексная стратегия, и у управляющих были большие лимиты по сокращению долей акций.

Эдвард Жук: Наш фонд «Базовый» на протяжении трех лет показывал доходность лучше рынка. Когда мы были маленькие, мы были смелые и открывали позиции тогда, когда все боялись. Теперь мы стали большие и стали думать, как смягчить возможность падения. И как только начали думать, сразу началось отставание от индекса. Вывод: если у вас фонд акций, то надо действительно инвестировать все в акции.

Плюс было несколько ошибок. Когда мы управляем фондом, мы делаем allocation по отраслям, то есть определяем, сколько процентов активов у нас приходится на разные отрасли. Хотелось сделать сбалансированный фонд, а не класть все в нефть. Поэтому фонд несколько отстал от индекса. Если бы у нас все было в «ЛУКойле», в «Газпроме», в нефти, то мы бы, конечно, выросли больше. Да, и еще Сбербанк. Его мы тоже заметили поздновато, и входить было поздно. Это еще одна моя большая ошибка.

 — Спасибо за откровенность. Что скажет «Солид»?

Никита Коренцвит, «Солид-Менеджмент»: «Уралсвязьинвест», «Татнефть» и Сбербанк. Мы в него зашли, но слишком поздно.

Максим Тишин, «ОФГ-Инвест»: Расстроили все «дочки» «Связьинвеста». Его несостоявшаяся приватизация оказала негативное влияние на весь сектор. И МТС тоже не блистала в течение года. Последние результаты этой компании вообще разочаровывают. На этом сильно недозаработали как наши ПИФы, так и офшорные фонды.

Ошибки прошлого года:

• держали слишком малую долю акций весной
• слишком долго рассчитывали на рост телекомов
• поздно разглядели Сбербанк

Расчет на следующий год:

• будут важны не тренды, а структура инвестиций
• ожидаемые фавориты: компании электроэнергетики и телекоммуникаций
• кроме того: башкирские активы, «Сургутнефтегаз», компании потребительского сектора

 — Позвольте еще несколько точечных ударов. Начнем с КИТа. Глядя на доходность вашего индексного фонда по отношению к доходности фондов активного управления, которую показал предыдущий управляющий, возникает вопрос: управлять портфелями у вас получается хуже, чем следовать индексу?

Владимир Цупров: Если управляющему ставят задачу заработать на любом рынке 20 процентов, вне зависимости от того, вырос рынок на 100 процентов или упал на 50 процентов, то оценивать результат надо под этим углом. Если же управляющему ставится задача следовать индексу и желательно обогнать его, то надо совершенно по-другому оценивать его результаты. Сейчас мы стратегию по фонду акций поменяли — стоит задача следовать индексу. Одному из управляющих поставлена задача следовать индексу ММВБ, другому — сделать доходность по коэффициенту Бета (менее рискованному, чем рынок) ниже единицы и стараться обыгрывать индекс за счет этого.

 — Вопрос к «Пиоглобал». В 2003 году ваш фонд акций вошел в первую пятерку лидеров, показав сумасшедший результат по доходности и по другим коэффициентам. В 2004 году по каким-то причинам этой доходности уже не было — вы очень сильно отстали от индекса. Что происходит?

Дмитрий Ларин: В этом году мы выросли на 43 процента, это средняя доходность по рынку. У нас всегда была умеренная консервативная стратегия, которая предполагала, что могут наступить смутные времена и нам предстоит сохранять деньги наших вкладчиков. В первом квартале текущего года у нас были серьезные позиции по кэшу, пока мы не почувствовали, что все успокоилось и можно всех наших пайщиков ввести в акции. То есть попытка защитить вкладчиков от негативных настроений начала года привела к тому, что мы проиграли индексу.

А 2004 год это вообще отдельная история, это был самый неудачный год. Для нас это было связано с тем, что в начале года изменилась методика расчета стоимости пая ФКЦБ. Мы были на 100 процентов инвестированы в акции, но на тот момент у нас были куплены бумаги, которые не имели официально признаваемых котировок, и они у нас в портфеле оценивались по балансовой стоимости. Более молодые фонды брали те же бумаги по одной балансовой стоимости, мы их покупали очень давно по совершенно другой балансовой стоимости, и эти бумаги составляли у нас значительную часть портфеля (речь идет о бумагах второго эшелона, не котирующихся на бирже, но имеющих хождение в системе РТС-Board).

Потом была проблема в том, что мы из ЮКОСа вышли не вовремя. Но самое главное, что, если в этом году было много акций, которые показали доходность более 70 процентов, то единственной фишкой 2004 года был «Газпром», который практически все компании держали выше разрешенных 10 процентов. Мы не могли себе этого позволить. Да, 2004 год был худший. Этот — средний. Я думаю, у наших пайщиков будет 43, а не 50 процентов. Наверное, расстроятся, но не так сильно.

Надежды на будущий год

 — Какие надежды вы связываете со следующим годом, каких эмитентов держите в голове?

Евгений Зайцев: Прежде всего акции электроэнергетики, поскольку те процессы, которые сейчас происходят в энергетике, только начинаются и ждут своего логического завершения. Я думаю, что мы станем покупать энергетические компании, которые будут заходить на рынок. Мы знаем, что в феврале будет торговаться, например, ОГК-3. Сейчас уже торгуются эмитенты, которые выделились из компании «Челябэнерго», например. Кроме того, надеемся, что произойдет то, что нам обещает государство по телекомам, поэтому, наверное, нет смысла сокращать эти позиции. Нравятся нам и эмитенты нефтяной отрасли.

Процесс формирования портфеля следующего года идет уже сегодня. Несмотря на то что сейчас декабрь, а известно, что декабрь в каждом году веселый месяц, я не думаю, что произойдет что-то, способное серьезно повлиять на результаты 2005 года. Если инвесторы думают так же, как мы, то мы рекомендуем именно сейчас формировать портфель следующего года. Потому что, возможно, январь и февраль 2006 года будут сюрпризом.

Эдвард Жук: На конец этого года некоторые ждали индекс РТС-850, и это еще были оптимисты из «Атона». Большинство же прогнозировало более низкие уровни. Сейчас у нас за тысячу — 1035. Поэтому следующий год будет исключительно волатильным. Мы будем иметь большие колебания вверх-вниз. В этом году лучшие результаты показали индексные фонды, в следующем более впечатляюще будут выглядеть те фонды, в которых есть элемент активного управления. А это уже зависит от удачи, от правильного выбора и отраслевой структуры, от правильного решения, когда входить в бумаги, когда выходить в кэш, какой процент держать в кэше и так далее.

Надежды есть на процесс по «Связьинвесту», что его все-таки приватизируют, и телекоммуникационный сектор покажет тот эффект, который мы ожидали ранее. Во всяком случае, в нашем портфеле на следующий год присутствует большая доля коммуникаций. По электроэнергетике у меня нет такого безудержного оптимизма. Это жестко регулируемый сектор, и что с ним будет, мы не знаем. Что касается нефтяных компаний и вообще всего рынка, то, если вдруг цены на нефть продолжат расти, мы будем иметь еще один такой же хороший год, — но, к сожалению, это не в нашей власти. И инвесторы наших фондов должны быть готовы к тому, что можно как заработать, так и оказаться временно в минусе.

Владимир Цупров: Моя позиция совпадает с позицией «Атона». Энергетику мы сейчас выделяем как наиболее перспективную. По нашим оценкам, в первом полугодии эти бумаги должны оказаться лучшими на рынке, однако нельзя сказать, что это относится к любой бумаге сектора. Проблема с электроэнергетикой заключается в том, что ликвидных бумаг с хорошим потенциалом очень мало. Наши пайщики по электроэнергетике за осень удвоили нам активы, и мы с большим трудом потихоньку эти деньги инвестировали. До сих пор у нас фонд энергетики под завязку не залит акциями, приходится класть туда небольшую долю облигаций. Наиболее ликвидными бумагами, по оценкам наших аналитиков, будут «Самараэнерго» и «Саратовэнерго». Что касается других сегментов, то мы в фонде акций имеем сейчас перекос в сторону металлургии и считаем, что у этих бумаг тоже есть потенциал роста в следующем году.

 — Какие именно это бумаги? «Норильский никель»?

Владимир Цупров: «Норильский никель», «Северсталь», в списке эмитентов всего шесть-семь бумаг.

Анатолий Милюков: Я согласен с мнением, что в следующем году важным будет asset allocation (структура размещения активов). Это будет вопрос не каких-то конкретных бумаг, даже не вопрос секторов, а принципиальный вопрос: вы в рынке акций или нет?

Нельзя забывать, что, несмотря на весь опыт работы, мы не можем сделать фонды, которые не будут терять деньги. Мы не можем их хеджировать. Чтобы не нести риск, мы можем только продать. На рынке не хватает инструментов, чтобы построить стратегию, которая гарантировала бы инвесторов от падения. Зачем обманывать себя, инвесторов, лучше стараться максимально хорошо делать то, что можно, а именно выбирать время для построения диверсифицированных портфелей акций или их продажи. Один лишь выбор конкретных бумаг задачи по доходности может не решить. Например, «Северсталь» торгуется ниже, чем в начале года. Вернется ли она к этому уровню, совершенно непонятно, хотя металлургия показала хорошие результаты. Многие пытаются стабилизировать результаты (снизить Бету) за счет второго эшелона. Но сектор второго эшелона в России не падает, потому что его продать невозможно. Поэтому у нас нет выбора, придется брать «голубизну», и в большом объеме, потому что деньги в управлении постоянно растут. Мы будем искать лучшее среди худшего и надеяться, что будут расти цены на нефть, на металлы.

 — Вы мастер слова, но от ответа на вопрос ушли. Какой эмитент занимает сейчас в вашем портфеле наибольшее место?

Анатолий Милюков: «Газпром», «Норильский никель», Сбербанк.

Дмитрий Ларин: Вопрос в том, сколько будет продолжаться эта белая полоса в отношениях государства и бизнеса. Эдвард был прав, рынок будет волатильным. Рынок будет волатильным, потому что достаточно лишь небольшого сигнала, и все побегут.

Теперь об идеях на следующий год. Энергетика, вне всякого сомнения. Если будут создаваться новые компании, мы будем покупать эти компании, по крайней мере на первом этапе, когда инвесторы проявляют к ним интерес. Сейчас те же ГЭС — Саяно-Шушенская, Волжская, Жигулевская — достаточно уверенно растут. Потенциально гидро-ОГК понятны для инвесторов.

Телекоммуникации должны наконец в следующем году выстрелить. Если же говорить об управляющих компаниях, то в их портфелях могут появиться новые бумаги. Например, модная тема сейчас — угольные разрезы.

Анатолий Милюков: Угольный разрез — это экзотика, в нее много денег не вложишь. Есть много других больших вопросов. Нормальный портфельный инвестор в здравом уме и трезвой памяти будет покупать бумаги «Транснефти», когда миноритарии не попадают на собрания, а дивидендная доходность (размер дивидендов, деленный на стоимость акций. — D`) составляет 0,9%? При этом бумага растет быстрее рынка. Или почему электроэнергетика — это гарантированная прибыль? Ведь инвесторы становятся заложниками отношений Чубайса с властью. Даже если разрешат им сделать эти гидро-ОГК, то, что государство оставит им прибыль, — это большой вопрос.

Владимир Цупров: По-моему, недооцененность «Транснефти» очень велика.

Анатолий Милюков: Во всех этих историях много вопросов, которые инвесторы предпочитают себе не задавать. Теперь еще один момент: рынок будет надеяться на приватизацию «Связьинвеста». Почему она должна произойти в 2006 году? И почему от этого станет лучше акционерам? Разве исчезнет конкуренция со стороны мобильных операторов и сократится уровень долга «дочек» «Связьинвеста»?

Максим Тишин, «ОФГ-Инвест»: Возвращаясь к вашему вопросу о наиболее привлекательных секторах, мы считаем, что следующий год для нашего рынка в целом будет нормальным. Внешние факторы будут хорошо поддерживать рынок — все наконец убедятся, что ставки в Америке повышать больше не будут. Это станет хорошим стимулом для всех развивающихся рынков, и среди этих рынков Россия очень заметна. Цена на нефть. Мы ожидаем, что она останется по крайней мере на нынешних высоких уровнях. И даже после того ралли, которое мы видели в этом году, рынок по-прежнему дешев по сравнению с другими развивающимися рынками, если учесть новые цены на нефть. Здесь я, наверное, не соглашусь с некоторыми из своих коллег.

Но наиболее интересным, мне кажется, может быть сектор предприятий, связанных с конечным потреблением, — розничная торговля, пищевая промышленность. Здесь сейчас мало имен — «Седьмой континент», «Пятерочка», Лебедянский ЭКЗ, «Калина». Многие из этих бумаг уже достаточно дороги, но мы все равно ожидаем, что в этом секторе за год будет хороший рост.

Владимир Цупров: Если мне не изменяет память, у «Седьмого континента» капитализация сейчас составляет одну десятую от РАО ЕС. Но в Питере, например, «Седьмого континента» нет. Это нормальная оценка?

Анатолий Милюков: Ну есть у нас этот сектор потребительских товаров. В нем есть одна компания, которая занимается косметикой. Две компании занимаются соком и молоком. У них у всех одинаковый P/E. Нет там выбора. Те, кто выходит на IPO, выходит по таким ценам... «Амтел», например, — куда выше, у него P/E уже 40. В него уже заложено все, что только можно: что конкурентов не существует вообще, ни «Нокиана», ни «Мишлена», а есть только «Амтел» со своими шинами. Проблема рынка, который растет лишь из-за большого количества денег на нем, заключается в том, что рано или поздно этот золотой дождь заканчивается.

Андрей Рыбкин: Я считаю, что в следующем году фундаментально рынок будет расти. Во-первых, инфляция будет давить, поэтому облигации будут неинтересны. Если говорить о том, чего будет больше в наших портфелях, то, естественно, там будет больше всего нефтянки и газа. А если говорить об ожиданиях, то это приватизация «Связьинвеста».

Никита Коренцвит: Связь, та же МТС, «Волгателеком». Башкирские активы, значительная часть которых была куплена Евтушенковым. А на мой взгляд, АФК «Система» не делает случайных вложений. «Сургутнефтегаз».

 — Еще раз спасибо за откровенность. К счастью, взгляд на будущий год скорее оптимистичный. И будем надеяться, что желающим инвестировать наша беседа поможет сделать выбор на 2006 год.